Максим Шерейкин: «Мы стремимся привлекать в регион профессионалов»

Калужская область сегодня является пока одним из немногих регионов, где уже накоплен достаточно богатый и, главное, успешный опыт по созданию промышленных кластеров. Успехи пришли далеко не сразу. О том, с какими проблемами столкнулись калужане, как их решали, рассказывает заместитель губернатора Калужской области Максим Шерейкин.

– Сегодня Калужскую область по многим экономическим показателям ставят в пример. Уже не раз приходилось слышать выражение «калужское экономическое чудо»…

– Чудо – это громко сказано. То, чего нам удалось добиться, – результат многолетней работы. Сегодняшний этап экономического развития области мы называем «новая индустриализация». Он уже дал достаточно значимые результаты для экономики нашего региона. Неожиданно даже сами для себя мы вышли на первое место в Российской Федерации по объёму промышленного производства на душу населения. Стали самым индустриализированным, специализированным, производительным в промышленности регионом России.

Это удалось благодаря тому, что как минимум порядка 1 млрд долл. прямых иностранных инвестиций ежегодно на протяжении уже почти 5 лет приходит в экономику нашего региона. Более 60 новых заводов открылось. Порядка 15 тыс. рабочих мест создано. 10 тыс. находится в проектах, которые уже реализуются в виде строительства.

Мы научились быстро реализовывать проекты. Завод Samsung Electronics на 1,3 тыс. рабочих мест построен за год. Завод PCMA (Peugeot-Citroen-Mitsubishi) был построен за 9 месяцев.

– Если говорить об иностранных инвестициях, то сейчас очевидна тенденция усиления конкуренции между регионами. Привлечь на свою территорию инвесторов хотят все. Но у одних это получается лучше, у других – хуже. Калужская область выглядит очевидным лидером в этом соревновании. За счёт чего?

– Иностранные инвесторы приходили к нам и раньше, в конце прошлого века. Вначале был, например, Nestle. Он построил завод для производства кормов для домашних животных. А перед этим было две крупных компании. Это пивоваренная компания Miller и финская компания по производству гофрокартона.

Мы решили заняться вопросом привлечения иностранных инвесторов серьёзно и скоро поняли, что делать этого попросту не умеем. Оказалось, что это довольно сложная наука. Учились на собственных ошибках. Делали для себя выводы. Например, обязательно нужно, чтобы предлагаемый земельный участок был в нашей собственности. И чтобы земля была уже переведена в нужный вид разрешённого использования. Нужно, чтобы как минимум у нас были права на технологическую инфраструктуру вокруг. Инвестора подпускать к энергосетевым организациям категорически противопоказано на первом этапе. Часть инфраструктуры должна быть уже предоплачена или подведена. Иногда необходимо, чтобы предлагаемый инвестору земельный участок был идеально выровнен и даже уплотнён. Когда речь идёт о сотнях гектаров, это, согласитесь, проблема. Но овчинка в итоге выделки стоит.

Когда мы начали вкладываться в инфраструктуру поддержки инвесторов, очень быстро поняли, что без кластерного подхода нам эффективно реализовывать это политику невозможно. Если мы посмотрим на наши первые индустриальные парки, то они в большей степени напоминают некий «шанхай». Там есть и металлургическое производство, и корма для домашних животных, и, например, парфюмерия.

Но когда вы фокусируетесь, вкладываете свои значительные средства, то начинаете думать в большей степени об окупаемости этих средств. Из кармана вы их не достанете. Нам пришлось привлекать их на рынке. Здесь нам очень помог кредит госкорпорации «Внешэкономбанк».

– Можно ли говорить, что в регионе на основе накопленного опыта выработались определённые принципы работы с инвесторами?

– Здесь главный принцип – инфраструктура. Наши инвестиции в инфраструктуру должны опережать приход инвесторов.

Мы формируем единые команды вместе с нашими инвесторами для реализации проектов. Только когда мы находимся в одной проектной команде, завод можно построить меньше чем за год.

Мы не навязываем поставщиков. Казалось бы, с точки зрения кластерной политики это наша большая беда. Но рыночный подход в этой ситуации, когда наша задача – проинформировать поставщиков, создать площадку для общения с большими «якорными» инвесторами (но ни в коей мере не навязывать этих поставщиков), – этот подход сработал и в работе с инвесторами, и в поиске, нахождении компаний, которые сотрудничают с ними.

Только понимая специфические потребности конкретных кластеров, технологических цепочек, бизнесменов в этих кластерах – на самом деле, только в этом случае можно достичь успеха. Поддерживать всё и вся невозможно.

Таким образом, мы сфокусировались на трёх кластерах и не более. Это автопром, фармацевтика, транспорт и логистика.

– Автопром, похоже, вообще стал своего рода областным приоритетом…

– Не совсем так. Автопром, мы считаем, – в значительной степени уже состоявшийся промышленный кластер. Совсем недавно открылся полный цикл производства компании Peugeot-Citroen-Mitsubishi. Таким образом, в этом году мы достигли производственной цели деятельности этого кластера, выйдя на 300 тыс. автомобилей в год.

Следующий кластер (с большей инновационной составляющей) – это кластер фармацевтический. Здесь нужно поблагодарить руководство Министерства экономического развития, экспертов, которые поддержали и увидели перспективу развития этого кластера.

Этот кластер – не только пять крупнейших компаний мировой фармацевтики, входящих в Топ-50, которые пришли в регион. Это малые инновационные предприятия, обучающие центры, центры исследований и разработок. Таким образом, именно в фармацевтическом кластере в полной мере раскрывается кластерный подход. Именно он в будущем станет основной отраслью экономики региона, а не автопром.

Есть ещё транспортно-логистический кластер. Это отнюдь не только склады, не только подъездные пути (хотя это тоже важно). Как и таможенные терминалы. В первую очередь это своего рода «кластер для кластера». Именно здесь концентрируется блок компетенции высочайшего уровня по своевременной, оперативной доставке, обмену товарами, в связи с потребностями тех инвесторов и в автопроме, и в фармацевтике, которые приходят в Калужскую область.

– Вопрос с кадровым обеспечением кластеров не возникает? Как обеспечить квалифицированным персоналом столь отличные друг от друга промышленные сообщества?

– Такая проблема существует. Без сомнения, здесь не обойтись без обучающих центров. Это ключевой проект, заявку на софинансирование которого мы также подали в Министерство экономического развития РФ. У нас уже существует центр подготовки, переподготовки специалистов для автопрома. Он выпустил 6 тыс. специалистов за 3 года. Коллеги, приезжающие к нам из традиционных автомобилестроительных регионов (в том числе из Тольятти), высоко оценили этот проект и сказали, что такого даже на «АвтоВАЗе» нет. Во всяком случае, не было год назад. Слышать это, признаюсь, было приятно.

Что касается фармацевтического кластера, то попросту невозможно привлечь крупных инвесторов, не создав подобный обучающий центр в достаточно специфической сфере фармацевтики. Трудность заключается в том, что данного сектора экономики никогда в регионе не было. Поэтому организация подготовки и переподготовки кадров является для нас здесь ключевым конкурентным преимуществом и задачей.

– Можно успешно обучать, переобучать людей, но без привлечения специалистов со стороны всё равно вряд ли удастся обойтись…

– Да, и мы это прекрасно понимаем. Я уже говорил, что сейчас мы находимся на так называемом этапе «новой индустриализации». Образно говоря, мы привлекаем в регион «дымовые трубы». Но постепенно, плавно происходит переход к следующему этапу. Целевая аудитория для нас сейчас – это люди с их компетенциями и навыками. Именно они являются носителями инноваций, идей, бизнеса. Здесь задачи, которые мы решаем, – это не просто строительство жилья, увеличение темпов этого строительства и его объёмов.

Мы поняли, что для нашей целевой аудитории (тех людей, которых мы привлекаем) нужно не просто жильё, а именно арендное жильё. Многие компании субсидируют найм жилья. Потому что просто купить его при нынешних ценах людям не по карману. Поэтому развитие рынка арендного жилья стало для нас приоритетом, одним из главных направлений развития того же фармацевтического кластера. Мы стремимся привлекать в регион профессионалов и для этого должны обеспечить их достаточно комфортабельным жильём.

Есть ещё один важный момент. Мы давно говорили о том, что привлекать и заинтересовывать людей мы можем только когда налоги на доходы физических лиц уплачиваются не по месту, где находится предприятие (где этот человек работает), а по месту, где этот человек живёт. Именно при таком подходе стимулы регионов переориентируются от привлечения собственно предприятий и больших основных фондов к привлечению людей с их компетенциями.

– В принципе налоговая политика – и федерального, и регионального уровня – наверное, в значительной мере влияет на перспективы, темпы развития кластеров, индустриальных парков?

– Конечно, влияет. Вообще, налоги – тема отдельного разговора. Сейчас хотел бы остановиться на некоторых моментах. В своё время многие нас упрекали в том, что мы предоставляли «якорным», стратегическим инвесторам налоговые льготы на срок более 12 лет. Время показало, что мы были правы. Эти налоговые льготы уже окупились. За последние 10 лет в 3,5 раза в сопоставимых ценах вырос областной бюджет.

Но всё не так просто. Уровень бюджетной обеспеченности региона вырос существенно. Межбюджетный трансферт на выравнивание бюджетной обеспеченности (те деньги, которые Федерация даёт регионам) уменьшился в разы. В этом году он приблизился к нулю.

Спасибо, конечно, Министерству экономического развития, Минфину России за то, что был создан в прошлом году Фонд (10 млрд рублей), выделяющий средства регионам, в наибольшей степени нарастившим свой налоговый потенциал. Мы из этих 10 млрд рублей получили 2 млрд.

Но я приведу вам цифру для сравнения. Она нас очень настораживает. Сопоставимый соседний регион (не будем его называть) 5 лет назад получал, как и Калужская область, 2 млрд рублей. В прошлом году соседи получили 7 млрд рублей на «выравнивание» бюджетной обеспеченности, мы – 500 млн рублей. Таким образом, по сути, регионы лишаются стимулов для ускорения темпов своего развития. Зачем стараться, если всё равно получаешь деньги из федерального бюджета на «выравнивание»?

– Наверное, определённость с объёмами государственной поддержки нужна региону не в последнюю очередь для того, чтобы правильно планировать конкретные шаги дальнейшего развития?

– Да, мы вообще стараемся действовать планово, поэтапно. Новый институт, который мы создали – Агентство инновационного развития, – центр кластерного развития для реализации ключевой стратегической цели нашего региона. «Стратегия» (принятая нами в 2008 году, до 2030 года) главной целью экономического развития региона ставит построение инновационной экономики.

Ещё в 2008 году в «Стратегии» мы проанализировали различные варианты развития нашей экономики. Поняли, что новая индустриализация, на самом деле, не принесёт тех доходов, на которые мы рассчитываем. А мы ставим себе целью выйти на минимум чуть выше среднероссийского уровня. У нас Москва под боком. Богатая Москва всегда переманивала человеческие ресурсы, в том числе и из Калуги.

С чем мы столкнулись за 10 лет? Объём промышленного производства в физическом объёме вырос в 4 раза. Объём валового регионального продукта вырос в 2 раза. Таким образом, нет прямой связи между ростом доходов и ростом объёмов производства.

Именно тогда была сформирована «Стратегия». Тогда мы для себя определили: «Нужно локализовывать добавленную стоимость у нас в регионе. Мы будем создавать и поддерживать те проекты, которые рождаются у нас в регионе, для решения этой задачи».

Кластерная политика является этим достаточно эффективным инструментом. ПР