Главная / Текущий номер журнала / Стандартизация, сертификация, экспертиза / Владимир Надеин: «Энергобезопасность страны — дело общее» /

Владимир Надеин: «Энергобезопасность страны — дело общее»

ООО «НГБ-Энергодиагностика» — одна из ведущих организаций страны в сфере независимого технического надзора, экспертизы, консультаций и сертификации. Здесь работают специалисты, чья известность выходит за пределы России. Эксперты компании принимали самое непосредственное участие более чем в 150 проектах, в том числе таких известных, как «Сахалин-1», «Сахалин-2», «Голубой поток», Каспийский трубопроводный консорциум, Балтий­ская трубопроводная система.

Сахалин — «территория рекордов»

В последние годы опыт и высочайшая квалификация экспертов компании «НГБ-Энергодиагностика» были наиболее востребованы именно на сахалинских проектах. Многое из того, что построено и еще строится в рамках «Сахалина-1» и «Сахалина-2», делается в России впервые. Остров уже в течение нескольких лет является своеобразным полигоном для внедрения высоких технологий, их отработки и совершенствования.
Понятно, что реализуемые здесь проекты, многие из которых относятся к разряду «пилотных», должны соответствовать самым высоким требованиям обеспечения безопасности — промышленной, экологической. И эксперты «НГБ-Энергодиагностика» нередко становятся первопроходцами в своей области, потому что им приходится работать с проектами, не имеющими аналогов в мировой практике.
Рассказывает генеральный директор — президент ООО «НГБ-Энергодиагностика» Владимир НАДЕИН:

— Уникальность проектов, которые реализуются на Сахалине, во многом обусловлена условиями строительства — ледовыми, ветровыми и особенно — сейсмическими. И если, при строительстве трубопровода, например, в Западной Сибири сегодня можно пользоваться годами наработанной отечественной нормативной базой, то здесь она неприменима. Потому хотя бы, что трубопровод на Сахалине проходит через многочисленные активные тектонические разломы, что предъявляет к строительству особые требования.

Например, изыскания показали, что перемещение пластов земли в зонах тектонических разломов может достигать 4 метров — как по горизонтали, так и по вертикали. В подобных условиях нам, в России, строить трубопроводы не приходилось. Здесь речь шла о необходимости поиска совершенно новых технических, инженерных решений. Рассматривались предложения строительства трубопровода над поверхностью земли, «подвесив» трубы на опорах. Но от этого решения пришлось отказаться из-за сложного рельефа местности.

После проведения необходимых изысканий решено было укладывать трубы — нефтяную и газовую — в земле. Причем глубина траншеи должна быть ниже уровня материнской породы. Засыпать ее нужно было такими материалами, чтобы одновременно обеспечить возможность перемещения трубы внутри траншеи при сейсмических воздействиях и в то же время не допустить попадания в нее воды, которая в зимних условиях может замерзнуть, лишить трубопровод «гибкости».

Трубопровод должен был выдерживать подвижки породы со скоростью 1 метр в секунду. Такой показатель был впервые введен при разработке специальных технических условий под данный проект. Также впервые была разработана новая, «сейсмическая» категория труб. Такого определения ранее просто не было. Речь идет о трубах высокого класса, но с увеличенной толщиной стенок — для обеспечения гибкости конструкции трубопровода.

В ходе реализации проекта «Сахалин-2» нам приходилось решать проблемы экологической безопасности. Их, кстати, также можно отнести к разряду уникальных. Никогда еще нам не приходилось сталкиваться с проблемой сохранения популяции серых китов, которая, признаться, сильно усложнила решение поставленных задач, заставила вносить существенные изменения в уже готовый проект подводного трубопровода, связывающего морские платформы с берегом. По требованию экологов пришлось значительно отклониться от оптимального маршрута, провести массу новых изысканий, связанных с исследованием морского дна, ледовой обстановкой на новой трассе. Конечно, это было связано с потерями и драгоценного времени, и средств, но обеспечение экологической безопасности проекта — безусловное условие его реализации.

И в конечном итоге нам удалось решить главную проблему — перевести одну из добывающих платформ на круглогодичный режим работы. Задача непростая, учитывая опять же практически полное отсутствие в отечественной практике опыта осуществления подобных проектов.

Вообще, применительно к сахалинским проектам очень часто употребляются выражения «впервые в отечественной практике», «не имеет аналогов в мире». Это совершенно справедливо.

Сегодня «мировой рекорд» массы верхних строений — 34 тыс. тонн — принадлежит платформе Пильтун-Астохского месторождения на Сахалине. Впрочем, уникальность некоторых платформ, созданных в рамках сахалинских проектов, касается не только их массогабаритных характеристик. Впервые в мировой практике вместо стальных оснований применяются железобетонные. В свое время мы предложили проектировщикам просчитать возможный вариант применения именно такого решения. Железобетонные основания сооружаются в сухом доке, а затем транспортируются к месту установки на шельфе. Оказалось, что такой вариант вполне реален, что и было с успехом доказано на практике.

Подобное решение не только позволило сэкономить сотни миллионов долларов, но и ускорить строительство: удельный вес участия российских компаний достиг 85 %: использовался цемент Спасского цементного завода, арматура — металлургов «Амурстали».

При этом впервые в мире между основанием и верхней частью платформы были смонтированы специальные сейсмоизоляторы на основе маятниковых опор, или подшипников скольжения. Мы участвовали в испытаниях этих подшипников, проводили экспертизу документации, необходимые согласования, давали свое заключение о возможности их использования.

Одним из важнейших результатов осуществления сахалинских проектов является то, что в России приобретается ценнейший опыт для освоения будущих проектов. Причем не только на Сахалине. Сейчас, например, мы сотрудничаем с компанией «ЛУКОЙЛ» в реализации проекта, связанного с освоением шельфа Каспийского моря. Здесь уже удается использовать наработки, полученные в ходе подготовки проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Очень важный момент: если в сахалинских проектах российские предприятия принимали непосредственное участие в проектировании и изготовлении оснований платформ, а их «верхняя» часть выполнялась корейскими специалистами фирмы Samsung, то на Каспии речь уже идет, в общем-то, об отечественном проекте.

Надо отметить, что практический опыт сахалинских проектов нашел свое отражение в многочисленных новых нормативных документах, которые затем могут быть использованы в качестве фундамента при реализации других проектов, связанных в том числе и с освоением морского шельфа. Тем не менее база развита у нас недостаточно. Об этом говорит хотя бы тот факт, что существует около 50 стандартов ISO по этой тематике, а наши, национальные нормативные документы такого уровня только разрабатываются, причем отнюдь не ударными темпами…

«Работать было очень интересно»

18 февраля на Сахалине произошло еще одно важное событие, к которому «НГБ-Энергодиагностика» имеет самое непосредственное отношение. Состоялось торжественное открытие первого в России завода по производству сжиженного природного газа. После выхода предприятия на проектную мощность производство сжиженного газа достигнет здесь почти 10 млн тонн, что на данный момент составляет около 5 % мировых поставок. Компании Японии, США и Республики Корея уже раскупили большую часть этого газа на 25 лет вперед.
Как отмечал в своем выступлении на торжественном открытии завода Президент РФ Дмитрий Медведев, «создание этого предприятия окажет позитивное влияние на международное сотрудничество в сфере энергетики». Он также подчеркнул, что на заводе формируется база для высокотехнологичных смежных производств, то есть предприятие образовывает основу для развития кооперации в этой сфере, что в свою очередь будет создавать и новые рабочие места, и в целом улучшать социально-экономическую ситуацию в Сахалинской области.

В. Надеин:

— Мы принимали самое непосредственное участие в реализации этого проекта. Причем работать было очень интересно. Завод буквально напичкан современным оборудованием, новейшими измерительными устройствами. На предприятии установлены автоматизированные системы управления — технологическими процессами, промышленной безопасностью. Здесь — самые совершенные системы пожарной безопасности и аварийного отключения. Учитывая, что место, где построен завод, — экологически «чувствительное», экспертиза была особенно тщательной, меры экологической безопасности досконально продуманы.

Совместно с разработчиками проекта было подготовлено 10 специальных технических условий. Например, в отношении резервуаров для сжиженного газа. Выполняя экспертизу, сначала подтвердили безопасность расстояния между двумя технологическими линиями, факельной системы завода. Потом — решали вопросы с хранением хладагентов. Если в целом в стране максимальная емкость для хранения хлад­агентов, на которую распространяется действующая нормативная база, — до 400 кубометров, то здесь она доходила до 1600.

Вообще, при строительстве завода, подготовке его к пуску было применено немало интересных, и даже красивых инженерных решений. Например, для того чтобы уменьшить сроки пусконаладочных работ, пока газ с Лунского месторождения еще не начал поступать, доставили к заводу танкер со сжиженным газом. Газ был закачан в соответствующие системы, и работы по их пусконаладке, за исключением очистных сооружений, удалось провести загодя.

Сегодня некоторые утверждают, что этот завод — проект японских специалистов. Я бы с этим не согласился. Российские предприятия принимали в подготовке и реализации проекта самое непосредственное участие. Я имею ввиду не только нашу организацию, но и другие российские научные, в том числе и академические институты.

Сегодня данный проект уже начал работать на Россию, на обеспечение ее энергобезопасности. Точнее — на энергетическую безопасность стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Для нашей страны открылся новый рынок энергоресурсов.

И совсем свежая новость — 29 марта 2009 года произведена первая отгрузка 145 тыс. куб. м сжиженного газа российского производства.

Нет учета — нет порядка

Вопросы обеспечения энергобезопасности страны чрезвычайно волнуют Владимира Надеина. Не только как руководителя «НГБ-Энергодиагностика», но и как инженера, как гражданина России, наконец.
Он уверен, что важнейшим условием обеспечения энергобезопасности является сегодня внедрение системы учета извлекаемых углеводородов. Над этой проблемой В. Надеин и его коллеги — ведущие, опытнейшие эксперты компании работали еще во времена Советского Союза. Уже тогда планировали создать единую эффективную метрологически обеспеченную си­стему учета извлекаемых углеводородов, были разработаны стандарты, внутренние ОСТы, закрытые системы сбора, созданы замерные установки. К сожалению, закончить работу не удалось.
Сегодня, в условиях рыночной экономики, проблема не стала менее актуальной. Скорее — наоборот.

В. Надеин:

— Проблема рационального использования полезных ископаемых, а стало быть, ведения государственного учета их добычи для нас не нова. Еще Петр I, в то время, когда о нефти и природном газе никто и не слышал, создал специальную коллегию, обязав ее следить за тем, насколько рачительно используют российские промышленники право на добычу угля, серебра, золота или соли. Коллегия контролировала, чтобы в отвалах не оставалось того, что можно было бы использовать для блага России. Так что «история вопроса» составляет уже века.

Каково положение дел сегодня? Государство по лицензиям передает права на разработку месторождений углеводородов частным или смешанным компаниям, которые затем должны утвердить технологические схемы разработки месторождений. Перед началом разработки месторождения компания предоставляет технологическую схему (ТС), для дальнейшей экспертизы и утверждения на центральной комиссии. Основные параметры ТС — это коэффициент извлечения нефти, количество находящихся скважин и добыча углеводородов — по годам. Затем разрабатывается проект обустройства месторождений, после утверждения которого все эти показатели обязательны для выполнения.

Вроде бы система выглядит достаточно жизнеспособной. Но почему тогда коэффициент извлекаемой нефти (КИН), составляющий в советское время 0,41−0,43, сегодня снизился до уровня 0,28−0,3? Понятно, что я говорю не о месторождениях с трудноизвлекаемыми запасами.

Основная проблема, на мой взгляд, в том, что сегодня доподлинно неизвестно, сколько нефти или газа добывается на самом деле. Учет по извлекаемым углеводородам ведется по показателям коммерческого узла, расположенного зачастую в десятках километров от скважин. Сколько нефти или газа теряется по дороге по причине бесхозяйственности или хищений — неизвестно.

Руководители государства много и совершенно правомерно говорят о необходимости дифференцированного подхода к налогообложению нефте- и газодобывающих компаний. Но опять же НДПИ рассчитывается по показателям коммерческого узла, а надо бы — по фактически добытой нефти или газу на каждой отдельной скважине.

Тогда действительно можно подходить дифференцированно к вопросам налогообложения. Количество добываемой нефти снизилось? Скважина становится нерентабельной? Значит, можно и нужно применить меры налогового стимулирования, чтобы ее эксплуатация продолжалась.

В США работают скважины, ежедневная добыча на которых составляет «смешные» по российским меркам цифры — 1−2 тонны нефти ежедневно, а то и меньше. Но — работают, остаются рентабельными, пополняют государственную «нефтяную копилку».

Мы провели приблизительные расчеты, и я могу утверждать, что при построении оптимальной системы учета можно будет вернуть в эксплуатацию большую часть ныне законсервированных скважин, что позволит дополнительно добывать примерно 10−12 млн тонн нефти в год.

Кстати, проблема учета касается не только нефти. На государственном уровне поставлена задача: довести утилизацию попутного газа до 95 %. Правильно. Но от каких объемов считать эти проценты? С внедрением системы учета газа, сжигаемого на факелах, мы можем говорить лишь о том, какое количество газа сжигается в факелах. А сколько его извлекается — не знаем.

Конечно, проблема создания системы учета извлекаемых углеводородов волнует не только нас. Многие специалисты давно пытаются привлечь к этому вопросу внимание государства. Например, об этом уже не первый год говорит на самых представительных совещаниях президент Союза нефтегазопромышленников России Г. И. Шмаль. Обеспокоены этим и в регионах. В частности, среди наших единомышленников — заместитель Председателя Правительства Ханты-Мансийского автономного округа — Югры по вопросам недропользования и топливно-энергетического комплекса В. И. Карасев. Именно он был одним из инициаторов разработки соответствующего стандарта — «Измерения количества извлекаемых из недр нефти и нефтегазового газа». Данный стандарт — РФ ГОСТ Р 8.615.2005 нами разработан, проведена его экспертиза, он утвержден и является уже действующим документом. Вернее — условно действующим. По причине своей невостребованности. И это несмотря на то, что нам удалось доказать, что сегодня существуют все необходимые технические средства для обеспечения необходимых измерений.

Нефте- и газодобывающие компании не проявляют большой заинтересованности в практическом применении этого стандарта. Выход один: государство должно взять инициативу на себя, попросту обязать компании перейти на учет извлекаемых углеводородов по каждой отдельной скважине и, в зависимости от дебита скважин, степени разработки месторождения, появится возможность дифференцированно устанавливать налог на добычу извлекаемых углеводородов. Эта задача большой государственной важности. Остается надеяться, что такое решение все-таки будет принято, а у нас имеются конкретные предложения по реализации принятых решений.

Виктор РОДИОНОВ