Виктор Иванов: «ВТО заставит проводить модернизацию»

По мнению Виктора Иванова, президента Российского союза химиков, члена Правления РСПП, ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИССИИ РСПП ПО ХИМИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ, условия ВТО обострят проблему недостаточной конкурентоспособности химического комплекса. Ряд производителей малотоннажной продукции, такой как изделия из пластмасс, лакокрасочные материалы, резинотехнические изделия, товары бытовой химии, не выдержат конкуренции и будут вынуждены прекратить свой бизнес. Чтобы этого не случилось, нужна экстренная модернизация химического комплекса.

– Виктор Петрович, какова общая ситуация в химическом комплексе? Как, по вашему мнению, он будет вести себя в условиях ВТО?

– Ещё в 1997 году Георгий Габуния, первый заместитель Министра внешних экономических связей и торговли Российской Федерации, ознакомил меня с материалами по химической промышленности при вступлении в ВТО. У нас не было особых возражений против условий, которые были прописаны в них: например, ввозные/вывозные пошлины были имеющиеся на тот момент. В течение 5 лет нашим предприятиям нужно было сориентироваться: тем, у кого серьёзные проблемы по качеству или по ценам на ту или иную продукцию, поправить своё положение.

Но с тех пор прошло 15 лет. Однако химическая промышленность оказалась инертной – мало что изменилось в ней, многие производства вообще были утрачены. Конечно, появились отдельные производства, новые товары, соответствующие мировому уровню, хотя и в то время многие из них соответствовали мировому уровню. При этом логистика и повышение эффективности цепей поставок сырья и продукции химии предприятиям по огромной территории России остаются проблемными.

В Советском Союзе было 28–29 крупных нефтеперерабатывающих предприятий – их продукции хватало. Сегодня они тоже работают, но мало где прошла серьёзная реконструкция. За это время мир ушёл по качеству и энергоёмкости далеко от нас. Так, при производстве аммиака на 1 тонну мы тратим 1100–1200 куб. метров газа, в то время как во многих странах – 750–800. А ведь наши минеральные удобрения востребованы на мировом рынке, в том числе аммиак, и предприятия получают неплохую прибыль. Куда она уходит? Почему предприятия не вкладываются в реконструкцию? Сходная ситуация и в нефтепереработке: глубина переработки нефти у нас – 72%, в Европе – 85%, в США – 90%.

Очевидно, по пословице: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Вступление в ВТО, может быть, заставит предприятия проводить модернизацию своих производств.

Это же абсурдная ситуация: страна, которая производит и экспортирует больше всех углеводородного сырья, имеет цены на продукцию собственного производства выше, чем те страны, которые ничего не производят, где никакой нефти нет. Например, во Франции, импортирующей нефть (у неё нет собственного сырья), технологических разработок в 3 раза больше, чем у нас, и цена на бензин ниже.

– А всё-таки появились ли новые производства за последние годы в химическом комплексе?

– Конечно, отдельные направления развиваются. В марте 2008 года была принята «Стратегия развития химической и нефтехимической продукции на период до 2015 года», которая определила инновационный вектор развития химического комплекса. На основе современных технологий уже введён в эксплуатацию ряд производств по выпуску пластмасс, синтетического каучука, автомобильных шин, лакокрасочных материалов и т.д. Так, компания «СИБУР» приступила в Тобольске к строительству крупнейшего в истории советской и российской нефтехимии пиролизного производства мощностью 1,5 млн тонн этилена в год. В 2010 году по объёму произведённой продукции химический комплекс вышел на докризисный уровень, а в 2011 году индекс производства относительно предыдущего года составил 105,2%, в том числе в производстве резиновых и пластмассовых изделий – 113,1%.

Вместе с тем достигнутые успехи ещё не вывели химический комплекс на уровень развития, соответствующий потребностям российской экономики. Более 20 лет российская химическая промышленность системно не инвестировалась, в результате чего в отрасли доминирует высокий моральный и физический износ основных фондов. Сроки эксплуатации их значительной части составляют 20 и более лет, степень износа основных фондов – около 50%, оборудования – 80%. Это определяет низкую конкурентоспособность химического комплекса и высокую долю импорта на рынке химикатов (в 2011 году – 1/3 рынка на сумму 24,7 млрд долл.).

– В связи с этим какие последствия вступления в ВТО прогнозирует Российский союз химиков для химической и нефтехимической отрасли?

– Условия ВТО обострят проблему недостаточной конкурентоспособности химического комплекса и ослабят позиции большинства производителей химической и нефтехимической продукции. Например, одно из крупнейших предприятий химического комплекса – ОАО «Казаньоргсинтез» – может потерять до 7% стоимости с каждой тонны производимого полиэтилена и поликарбоната.

Конечно, крупные вертикально-интегрированные компании отрасли, такие как «СИБУР», «ЕвроХим», «ФосАгро», «Уралкалий», «Уралхим», «Акрон», производящие значительную часть продукции на экспорт (в компаниях, выпускающих минеральные удобрения, экспортная компонента достигает 80–90%), в условиях ВТО выдержат конкуренцию на внутреннем рынке и получат положительный эффект от устранения дискриминационных мер при реализации продукции за рубежом.

Однако негативные последствия от присоединения к ВТО можно ожидать для химических и нефтехимических предприятий, ориентированных на внутренний рынок, и прежде всего в сфере малого и среднего бизнеса. В химическом комплексе более 600 предприятий малого и среднего бизнеса, которые малорентабельны вследствие высоких издержек производства (устаревших энергозатратных технологий, высоких цен на сырьё и логистику) и сейчас с трудом выдерживают жёсткую конкуренцию с иностранными поставщиками.

Присоединение к ВТО создаст условия для более активного проникновения импортных товаров, и многие производители такой малотоннажной продукции, как изделия из пластмасс, лакокрасочные материалы, резинотехнические изделия, товары бытовой химии и др., не выдержав конкуренции, будут вынуждены прекратить свой бизнес и пополнить ряды безработных граждан России.

– Есть производства, у которых большой риск не выжить в новых условиях без поддержки государства.

– К сожалению, в такой ситуации оказывается шинная промышленность. По качеству продукции многие шинные предприятия уступают зарубежным. Однако такие предприятия, как Нижнекамский шинный завод, Ярославский шинный завод, производят вполне качественную продукцию. Но очень большая конкуренция в этом сегменте. Покупатели дорогих машин предпочитают шины зарубежных компаний.

Производство шин – процесс сложный, с большим количеством операций. Мы посчитали: около 200 тысяч человек могут остаться без работы, если мы закроем эти предприятия. А что делать этим людям, если предприятие находится в городе, где больше негде работать?

В такой же ситуации оказывается лакокрасочная промышленность. Волоконная промышленность ещё в худшем положении: её практически нет. А она ведь была у нас самая громадная: предприятия работали на всей территории СССР, и больше всего людей работало именно на предприятиях химического волокна.

Сегодня потребление волокон упало, потому что лёгкая промышленность развалилась. Она в основном была покупателем этих волокон. Остались производства, выпускающие корд для шин, но это 1/10 всех волокон, которые выпускали ранее. Будет ли возрождено производство волокон?

Ещё один важный момент, который касается производства минеральных удобрений. Учитывая, что теперь должен соблюдаться принцип равной доходности на внутреннем и внешнем рынках, цена на электроэнергию, газ, то есть все энергоресурсы должны соответствовать мировому уровню. Естественно, что удобрения вырастут для нашего сельского хозяйства в цене. Как будет вести себя АПК в этом вопросе и как нам выстраивать с ним свои отношения? Появится ли у них возможность, будут ли они покупать у нас удобрения, химические средства защиты растений, пленки полимерные и т.д.? Пока эти вопросы остаются без ответа. Я думаю, что для АПК необходима отдельная программа по компенсации затрат на покупку минеральных удобрений.

Мы сегодня вносим на 1 га пашни 10–12 кг минеральных удобрений. Если бы вносили, как в советское время, 100–120 кг, может быть, и засуха была бы легче перенесена, и урожайность была бы более высокой, несмотря на неблагоприятные погодные условия. В тех регионах, которые вносят больше удобрений, и урожайность выше, чем даже в советское время.

То есть ситуация не очень радостная: примерно для 50% наших предприятий, особенно средних и мелких, ВТО – это пока не благо.

– А какова ситуация с производством продукции с высокой добавленной стоимостью?

– Мировая история не знает примеров значительных экономических успехов, не связанных с развитием химической индустрии (в Китае химическая промышленность занимает третье место после текстильной промышленности и машиностроения, а её вклад в ВВП – 10% по сравнению с 1,6% в России). Поэтому получение продукции с высокой добавленной стоимостью – одна наших первейших задач.

В статье Владимира Путина «О наших экономических задачах» одним из факторов возвращения России технологического лидерства определена высокотехнологичная химия, которая требует обновлённых технологий и оборудования и потому в результате приватизации оказалась за бортом интересов бизнеса. На сегодняшний день внутренний спрос на высокотехнологичные химикаты – пестициды, кино-фототовары, красители, пластификаторы и т.д. – удовлетворяется главным образом за счёт импорта. Доля продукции высшего передела в общих закупках химической и нефтехимической продукции превышает 50%, то есть мы теряем прибыль, которую могли бы получать при собственной переработке экспортного сырья, и попадаем в капкан зависимости от зарубежных компаний, в том числе при поставках продукции, используемой в оборонном комплексе.

В России на нужды химии затрачивается не более 3% вырабатываемой нефти, в то время как в США этот показатель – 8%, притом что в США химическая индустрия в основном работает на газовом сырье.

Нам надо тоже развивать газохимию, имея в виду огромные запасы газа и многократное увеличение прибыли от его переработки. В настоящее время в химическом комплексе перерабатывается примерно 2% добываемого газа. При этом с природным газом, поставляемым на экспорт, из страны уходит ценное сырьё – этан, который за рубежом извлекается и используется в качестве сырья для дальнейшего передела. Нам необходимо выделять этан из газа, поставляемого за рубеж, то есть поставлять его только как энергоноситель, а самим перерабатывать этан в этилен и его многочисленные производные.

– Наука в этом сегменте развивается?

– У нас ещё пока остались научные работники, работающие над созданием новых технологий. Но, к сожалению, за последнее время отечественные разработки в химии не внедряются нашими предприятиями. Хотя у нас есть и прежние, и совсем новые разработки, не уступающие мировым аналогам. А предприятия всё равно закупают технологии за рубежом. Да и затраты у нас на науку не сравнимы с зарубежными. Например, американская химическая компания DuPont тратит на свою науку в 1,5 раза больше, чем мы на всю науку в России.

– Какие предложения для уменьшения негативных последствий вступления в ВТО будет отстаивать РСХ?

– В условиях высокого физического и морального износа основных фондов предприятия химии, как я уже отмечал, не выдержат конкуренции с зарубежными поставщиками продукции. Поэтому Российский союз химиков подготовил ряд мер, необходимых для адаптации к условиям ВТО и инновационного развития химического комплекса, в том числе высокотехнологичной химии. РСХ предлагает не допускать выравнивания внутренних цен на углеводородное сырьё с мировыми (например, в Саудовской Аравии, формирующей мощный газонефтехимический комплекс, для производителей химической продукции цена на природный газ – 27 долл/тыс. куб. м при рыночной цене 210 долл/тыс. куб. м).

Чтобы не допускать дефицита сырья для наших химических и нефтехимических производств, мы предлагаем сохранить вывозную пошлину на сжиженные углеводородные газы (основное сырьё для производства газохимической продукции), а также не взимать ввозную пошлину на оборудование для химических и нефтехимических производств, не производимое в России.

РСХ также будет отстаивать предоставление преференций на тариф на электроэнергию для энергоёмких химических производств (например, в Китае скидка достигает 75%) и предоставление льготных тарифов на железнодорожные перевозки в случае доставки сырья в адрес химических и нефтехимических градообразующих предприятий, создающих высокую добавленную стоимость. Отмена льгот по тарифам на энергоносители и железнодорожные перевозки может оказаться чувствительным ударом для отрасли. Сегодня неконтролируемый рост тарифов заставляет производителей отказываться от услуг железнодорожников в пользу автоперевозчиков. То же и с энергоносителями – у нас настолько устаревшие технологии, что подчас 70% себестоимости произведённой продукции составляют затраты на электроэнергию. Если государство компенсирует хотя бы часть затрат, то это будет существенная поддержка.

Мы предлагаем также разработать механизм принятия решений по введению мер защиты от неблагоприятного воздействия импорта. В случае выявления очевидного демпинга назначать демпингующему импортёру временную антидемпинговую пошлину одновременно с началом антидемпингового расследования (которое длится год и более). Такая схема введения антидемпинговой пошлины была применена в США относительно российских поставок карбамид-аммиачной селитры.

Есть ещё одно предложение: построить за счёт государственно-частного партнёрства производство этилена мощностью 1 млн т/год. Такие мощности, как грибы, вырастают в Китае, и это создаёт платформу для развития химии темпами более 16% в год.

РСХ предлагает и ряд мер господдержки в сфере малого и среднего бизнеса. И, наконец, считаем целесообразным выделение средств на разработку Стратегии развития химической и нефтехимической промышленности России на период до 2020 года с учётом присоединения России к ВТО, создания Таможенного союза и произошедших изменений в самом химическом комплексе и в целом в российской экономике и мире.

Я озвучил только ряд позиций. Все наши предложения и перечень мероприятий химической отрасли по минимизации рисков и возможных издержек в условиях ВТО мы направим ключевым министрам. ПР