Я расскажу сейчас про выборы

Ну, выборы, ну и что…

О женщинах гораздо интереснее разговаривать. Ничего нового не скажешь, зато женщины тебя прочтут. Им про себя всегда интересно читать. Да и нам про них тоже.

Я вот тоже на днях читал то, что одна женщина написала.

Зашёл в кафе, там лежит глянцевый женский журнал, назовём его «Покупательницы». Дай, думаю, посмотрю, пока заказ принесут.

Начинается всё, естественно, с колонки редактора. Редактор – дама слегка за  30, такая блондинка с губами, раньше была телеведущей, я её помню, мы однажды немного общались.

Название у колонки оригинальное и необычное – «Начать всё сначала». Естественно, речь там идёт не о выборах, а об одной знакомой сочинительницы колонки.

Знакомая эта – то ли общественный деятель, то ли бизнес-вумен, то ли и то, и  другое. Когда ей вдруг наступило заметно за 40, она неожиданно приняла твёрдое решение «начать всё сначала».

И начала, рассказывает нам редактор журнала: бросила старого мужа, нашла молодого – известного пианиста, стала его импресарио, уехала в Европу…

Читаю и думаю: какая прелесть. Как очаровательны женщины в своей искренности. И как умело они перекроили мир в свою пользу. Мир, где процветает своеобразный, лучезарный, улыбчивый женский расизм, посягать на который могут только мракобесы и заплесневелые почитатели домостроя вроде меня.

Но серьёзно, представьте на секунду, что автор цитируемой колонки не  девушка, а мужчина. И он, захлёбываясь от удовольствия, рассказывает, что есть у него один знакомый, общественный деятель, небедный человек, который начал всё сначала: бросил старую жену, нашёл молодую, известную пианистку, стал её  импресарио, уехал в Европу…

Сразу подумаешь, что либо автор колонки идиот, либо он несколько грубовато хохмит, либо ему заказали этого самого общественного деятеля, и он его мочит под выборы.

Давайте попробуем усложнить эксперимент и подставим известные всем имена под эти истории.

Например, так.

Ирина Хакамада развелась со старым мужем, вышла замуж за молодого скрипача, объявила, что оставила политическую деятельность и уехала в Португалию.

Какая у нас реакция? Молодец Ира, так держать, умеет женщина жить на всю катушку, быть молодой, сильной, смелой. Если к следующим выборам вернётся –  проголосую за неё.

Теперь берём другое имя.

Геннадий Зюганов развёлся с женой, с которой прожил 30 лет, женился на  молодой виолончелистке, уехал с ней в Таиланд, обещал вернуться к следующим выборам к своим избирателям.

Реакция очевидная! Старый упырь, да чтоб ты утонул там в своём Таиланде –  надо же какая бессовестная сволочь!

Говорят, что мы живём в мужском мире.

Пока я листал журнал «Покупательницы», мне казалось, что всё иначе.

Помимо колонки редактора, там было ещё 200 страниц про всевозможные наряды, аксессуары, косметику и мебеля… И всё с ценами, и цены весомые, удивительные, сильные. Я запомнил, что там была вытяжка для кухни за 134 тыс. руб. и кольцо за 1 млн 900 тыс. Квартира, в которой я сейчас живу с четырьмя детьми, как раз столько стоит, сколько вытяжка с кольцом.

Я передал журнал своей любимой – то есть жене, которая никак меня не  обменяет на молодого пианиста, – мы как раз с ней праздновали 15 лет совместной жизни в этом кафе. Любимая подсчитала, пользуясь журналом, во сколько обойдётся минимальный ремонт в нашей кухне со всеми этими вытяжками, безопасными электронными плитами и столами из венского стекла – получилось 7 млн руб. Более чем в 3 раза, говорю, дороже, чем наша квартира.

Пролистав журнал до конца, я не обнаружил там того, что, собственно, хоть как-то оправдывает существование глянца как такового: страницы о музыкальных новинках, раздела о книжках, рубрики о кино и рекомендаций, какую театральную постановку не мешало б посетить, а может, даже, чем чёрт не шутит, художественную выставку.

Читательницам журнала всё это ни к чему – они покупают, а не смотрят или там читают.

У замечательного писателя Анатолия Мариенгофа в романе «Циники» была главная героиня (в экранизации романа её прекрасно сыграла Ингеборга Дапкунайте), на  первый взгляд, казалось бы, напоминающая аудиторию журнала «Покупательницы».

«…может случиться, что в Москве нельзя будет достать французской краски для губ? – спрашивает она в 1918 г. у своего будущего мужа и добавляет: – Как же тогда жить?»

Впрочем, сходство на этом и завершается.

Героиня, застав мужа в кровати домработницы, заявляет ему: «Пожалуйста, Владимиp, не засыпайте сpазу после того, как “осушите до дна кубок наслаждения”! Я пpинесла целую кучу новых стихов имажинистов. Вместе повеселимся».

Бьюсь об заклад, что наши «Покупательницы» знать не знают, кто такие имажинисты, и о Мариенгофе тоже не слышали, даром что он наш земляк.

Вы, кстати, заметили, что ни в одном подобном издании не предлагают на  продажу книжные шкафы?

Зачем? Шубки, кольца, сумочки. Духи, помада, ожерелья.

Тираж этого журнала только в нашем городе – 50 тыс. экземпляров.

Учитывая то, что, согласно статистике, каждый номер печатного издания читают три человека – получается, у нас есть 150 тыс. женщин, составляющих аудиторию этого глянца.

Что, кстати сказать, нисколько не удивительно. Из нашего города можно поехать в любую сторону, повернуть на любой развилке – и обязательно обратишь внимание, как целые улицы в пригородах состоят из частных домов, а точнее будет сказать, дворцов, которые себе понастроили горожане, наверняка имеющие квартиры и в городе.

У нас незаметно сложился огромный класс собственников, которых, помимо наличия элитного жилья, объединяет один трогательный факт: 99% из них ни за что не отчитаются, на какие средства они построили свои хоромы.

И вот здесь, наконец, мы перейдём к выборам.

Я вовсе ничего не имею против читательниц журнала «Покупательницы». Есть и  очаровательные мужские журналы, читателей которого я с удовольствием травил бы  дихлофосом.

Вопрос в другом.

Давайте зададимся вопросом, за кого проголосовала аудитория журнала «Покупательницы», включая редактора – блондинку с губами? Естественно, что за  того человека, который дал эту восхитительную возможность приобретать вытяжку на кухню по цене подержанного российского авто и кольцо по цене трёх деревень с  оставшимися там холопами. Ну, если не за него, так за одного независимого миллиардера, который, естественно, «душка» и «сам всего добился». К тому же за него есть шанс выйти замуж и стать его импресарио, а то пока эту должность занимает его сестра.

Помимо читательниц журнала «Покупательницы», выстроивших себе новый мир с  новой моралью, есть ещё другие социальные страты, о которых тоже можно написать по колумнистской колонке. Трудяги с работающих на 12% своих мощностей предприятий, которые обещают, если что, приехать в Москву и утопить крикливую оппозицию в холодной весенней воде. Представители старшего поколения, которые ознакомились с повесткой дня на государственном телевидении и всё поняли про Навального, Лимонова и прочих негодяев. Другие воистину хорошие люди, которые действительно ценят свою стабильность и дорожат ею.

Мне лишь одно непонятно: как мы можем выбирать будущее государства с людьми, которым априори чужда всякая пассионарность, если только речь не идёт о  должности импресарио молодого пианиста?

Почему я определяю завтрашний день моей в былые времена великолепной, громокипящей, непостижимой державы вместе с читательницами журнала «Покупательницы», которые хотят замуж за молодого пианиста и уехать в Европу, объясните мне кто-нибудь?

Вот у меня есть 15 человек знакомых местных поэтов – очень умных, ярких, красивых, знающих философию и новейший кинематограф людей. Они, кстати сказать, составляют костяк постоянных посетителей всевозможных маршей несогласных и  акций гражданского протеста, устраиваемых здесь. Приходят, читают свои стихи –  действительно, по гамбургскому счёту, очень хорошие – потом их тащат в воронки, а они не боятся.

И вот наступает день голосования. И на 15 поэтов приходится 150 тыс. покупательниц. Понятно, что поэтов не может быть 150 тыс. – но всё равно распределение голосов мне кажется каким-то странным.

Проще говоря, я ненавижу демократию, как чуму. Я абсолютно убеждён, что все мировые демократии вымрут, либо, как вариант, выжгут напалмом все недемократические государства, иначе жители недемократических государств придут и изнасилуют жителей демократических.

Потому что никогда, ни в какие времена большинство не решалось на смену идеологии или религии, на индустриализацию, на освоение целины, на покорение Арктики и Антарктиды, на создание военной аристократии, на экспансию в любом её  виде, в общем, на всё то, чему мы обязаны существованию страны по имени «Россия». А если оно и решается на что-то из этого списка, то так, чтоб лично голосующего большинства всё происходящее не коснулось.

Мы, наверное, живём не в женском мире – хотя влияние женщины, которая не  очень хочет рожать, но неистребимо хочет приобретать, я нахожу болезненно ощутимым и, по сути, чудовищным.

Но этот мир и не мужской.

Это внегендерный, внеморальный, внегосударственный мир, где нет ничего по-настоящему значимого и ценного, где реальность плывёт и двоится, и никакая подлость таковой не воспринимается, и мало что способно удивить, в том числе и  5 тыс. зафиксированных нарушений на прошедших выборах, и полное отсутствие циркуляции живой крови внутри закостеневшей политической системы тоже никого особенно не огорчает, хотя это признак омертвения государственности и  предстоящего коллапса, который неизбежен и который обещает быть ужасным.

Захар Прилепин,

писатель