Владимир КАПУСТИН: «Свой урожай не вырастет, если подпитывать чужое поле»

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР ОАО «ВНИПИНЕФТЬ», РУКОВОДИТЕЛЬ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ ПО МОДЕРНИЗАЦИИ ОСНОВНЫХ ФОНДОВ И ВНЕДРЕНИЮ ИННОВАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В ТЭКЕ ПРИ КОМИТЕТЕ РСПП ПО ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ ВЛАДИМИР КАПУСТИН СЧИТАЕТ, ЧТО ТОЧЕЧНЫЕ ВЛИВАНИЯ В НАУКУ, ВЛОЖЕНИЯ СРЕДСТВ НЕФТЯНЫХ КОМПАНИЙ В МОДЕРНИЗАЦИЮ И СТРОИТЕЛЬСТВО НОВЫХ НЕФТЕПЕРЕРАБАТЫВАЮЩИХ И НЕФТЕХИМИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ ПОМОГУТ ПЕРЕЛОМИТЬ СИТУАЦИЮ В ОТРАСЛИ.

– Проблемы в нефтепереработке и нефтехимии известны. Мы их просто констатируем или всё-таки началось обновление отрасли?

– Да, проблемы здесь известны и сходны с другими отраслями: устаревшие технологии и оборудование. Хотя по вкладу в модернизацию отрасли кризисный 2009 год был не хуже 2008 года. В Киришах (Ленинградская область) и Нижнекамске прошли крупные совещания правительства по развитию нефтепереработки и нефтехимии. Однако проблемы в отрасли накапливались десятилетиями, и их за один год не решишь. Мы растеряли свои позиции в нефтепереработке и нефтехимии. По объёмам переработки Россия сегодня занимает четвёртое место (в советское время устойчиво были на втором), а по качеству переработки мы даже не в первой десятке. Согласно рейтингу 2009 года Международного центра качества топлива (IFQC), Россия на 84-м месте в мире по качеству бензина, на 44-м месте – дизельного топлива. Повторюсь, эту отрасль нельзя исправить за один день.

Средний возраст ныне действующих технологических установок приближается к 40 годам, требуются огромные инвестиции, стоимость одного инвестиционного проекта оценивается от $2 до $5 млрд. Как правило, проектное финансирование у нас не развито. На Западе под 4–5% годовых можно получить кредит, а наши 15–20% какая компания выдержит? Строительство объекта занимает от 3 до 5 лет, срок окупаемости – 5–7 лет. Более быстрые деньги дают добыча и экспорт сырой нефти, а потому нефтяные компании неохотно вкладывают деньги в модернизацию нефтеперерабатывающих заводов. Отсюда и наши проблемы. Но так не должно быть, если думать о будущем.

– Что нужно сделать, чтобы радикально переломить ситуацию, изменить отрасль? Как повысить конкурентоспособность?

– Вначале скажу, что многие годы мы находимся в парадоксальной ситуации: будучи одним из лидеров по добыче, 50% нефти мы отдаём на Запад в сыром виде. Она возвращается к нам продукцией с высокой добавленной стоимостью. Стоимость переделов нефти высока – в несколько раз больше, чем исходное сырьё, при этом импорт у нас постоянно растёт.

Ситуация усугубляется следующим обстоятельством. Сегодня в арабских странах строят огромные нефтеперерабатывающие комплексы большой мощности. Например, Саудовская Аравия строит комплексы, которые будут перерабатывать до 150 млн тонн в год. Получают дешёвые высококачественные продукты нефтепереработки и нефтехимии, которые идут в Европу. Европейские заводы старые, перерабатывают в основном нашу нефть, и конкурентоспособность их падает. Экологическое движение зелёных тоже вносит свою лепту в сокращение Европой производства своих нефтепродуктов. Она всё больше ориентируется на дешёвые нефтепродукты из арабских стран и Индии, которая построила завод мощностью 50 млн тонн предположительно для своих потребностей, однако стала впоследствии экспортировать нефтепродукты. То есть конкуренция в отрасли нарастает и складывается не в нашу пользу.

Если такая тенденция сохранится, мы потеряем сырьевой рынок. Хорошо, что на это обратило внимание наше правительство и старается поднять нефтеперерабатывающую и нефтехимическую отрасли – это очевидный факт. В Министерстве энергетики создан Департамент переработки нефти и газа.

Мы должны, просто обязаны строить новые современные заводы по переработке нефти. Конечно, наряду с их строительством надо модернизировать старые, но что оставлять и модернизировать? Если завод расположен в центральной части России, то транспортировка нефтепродуктов «съедает» часть прибыли, а вся экономическая наука о нефтепереработке говорит, что самые рентабельные заводы расположены на берегах океана, моря, реки. В идеале заводы надо строить в портах, на конце трубы, понимая, что в первую очередь нефтепродукты пойдут на экспорт. И обязательно должен быть баланс экспорта и импорта.

– А сейчас что-то новое высокотехнологичное строится?

– Да, строится, в частности, первый большой современный нефтеперерабатывающий и нефтехимический комплекс в Нижнекамске. Наш институт – генеральный проектировщик. Надо отдать должное правительству Татарстана и лично Минтимеру Шаймиеву и Рустаму Минниханову за грамотный подход в развитии экономики республики. В Татарстане давно поняли, что тяжёлую, сернистую нефть продать за рубеж трудно и лучше на месте перерабатывать. В настоящее время из 30 млн тонн добываемой там нефти перерабатывается только 7 млн тонн в год. Объём переработки нефти должен удвоиться, когда будет пущен комплекс нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов. Этот комплекс будет производить 18 видов продуктов переработки нефти: от моторных топлив европейского качества («Евро-4», «Евро-5») до компонентов сырья для производства широкой гаммы востребованной нефтехимической продукции. В будущем намечается строительство ещё одного такого завода в Татарстане. Надо сказать, что много новаций, много инициатив идёт от руководства Татарстана. Сегодня Казань и Нижнекамск – центры инновационной переработки нефти.

– Можно привести несколько цифр из нефтепереработки, характеризующих состояние отрасли?

– Мы сегодня добываем 490 млн тонн нефти, на переработку идёт 240 млн тонн. Из того, что перерабатываем, получаем 30% мазута, а это самый неквалифицированный продукт. Цивилизованность нации определяется в некотором роде потреблением нефтепродуктов и нефтехимии. Потребление нефтепродуктов в США составляет 2,4 тонны, а в России – всего 0,6 тонны. Это говорит о том, что уровень комфортности населения в США в 4 раза выше, чем у нас. На экспорт идёт 50% произведённых нефтепродуктов, но уровень их низкий – продаём мазут (50%), дизельное топливо (50%), а завозим продукты высокой переработки. Поэтому свои позиции на отраслевом рынке нам нужно поднимать, увеличив глубину переработки. Этот показатель у нас в среднем 71,8%, в Западной Европе – около 90%, в США – 95,5%. Это означает, что зарубежные компании получают высококачественные продукты, а мы имеем большую долю нефтяных остатков, которые намного дешевле нефти.

– У нас не хватает своего образовательного, научного потенциала на высокотехнологичные разработки?

– Не совсем так. Наука в сфере переработки и нефтехимии ещё сохранилась в нашей стране, да и уровень не хуже, а то и выше мирового. Например, Институт нефтехимического синтеза им. А.В. Топчиева РАН, возглавляемый академиком Саламбеком Хаджиевым, Институт катализа им. Г.К. Борескова СО РАН, возглавляемый академиком Валентином Пармоном, выполняют современнейшие высокотехнологичные разработки в области нефтехимии и нефтепереработки. Однако то, что сегодня есть у них, – это на уровне пилотных полупромышленных установок. В промышленность же их не пускают по разным причинам – из меркантильности, из желания купить западные технологии.

Отечественной науке трудно пробиться, так как выросло поколение нефтепереработчиков, безосновательно предпочитающих всё иностранное российскому. Если не будет метода проб и ошибок, мы никогда не внедрим свои отечественные технологии, некому будет передавать наш наработанный опыт. И через 10 лет будет то же самое. И так без конца, а разрыв между нашими и зарубежными технологиями тем временем будет нарастать. Иностранные компании активно проводят свои технологии и часто преследуют цель взять от России как можно больше.

Нельзя идти по пути «давайте закупим всё импортное современное оборудование, тем и решим проблемы». Высокотехнологичное сложное оборудование предназначено для образованных молодых людей, которые, к сожалению, неохотно идут на производство, учитывая заработную плату. Надо разрабатывать специальную систему, учитывая интересы научных и производственных кадров, а также определять соответствующую оплату и социальный интерес.

Проблемы в отрасли глубинные: ни в нефтехимию, ни в нефтепереработку долгое время не вкладывали средства. Да и сейчас в некоторых нефтяных компаниях до 100% прибыли в виде дивидендов забирают акционеры. Нефтяные компании не имеют своих научных центров, а значит, не имеют научной базы и заказывают за рубежом инновационные разработки. Это неправильно. Какие-то проекты можно заказывать, в которых наши позиции слабые, но у нас есть разработки мирового уровня. Есть ростки. Но урожай не вырастет, если мы будем подпитывать зарубежных учёных и разработчиков, а не наших соотечественников. Мы много общаемся с западными компаниями. Наша бывшая соотечественница Анна Гольштейн, работающая в компании Exxon Mobile, назвала цифру: ежегодно им выделяют $750 млн, а у нас институты имеют менее $5 млн по всей России.

– Какие разработки в отрасли будут магистральными в перспективе или уже становятся таковыми? Есть ли хоть какие-то сигналы, что мы ещё можем наверстать упущенное?

– Сейчас в области нефтехимии много новинок среди полимеров. Но есть одна существенная проблема – как их утилизировать. Они не разлагаются, горят с выделением ядовитых газов. Пример тому – трагедия в «Хромой лошади». Задача – сделать экологически чистыми полимеры, разлагающиеся в природе. Здесь есть удачные, в том числе отечественные, разработки биополиэтилена, получаемого из обычного, с применением специальных компонентов.

Ещё одна серьёзная проблема – нефтяные остатки, так называемый гудрон, который тоже трудно утилизировать. А в Канаде, в США это решается квалифицированно.

Сейчас набирает обороты направление в области технологии переработки битуминозных песков. Канада успешно разрабатывает такие технологии, при которых образуется лёгкая синтетическая нефть. Это магистральное направление, так как лёгкой нефти остаётся всё меньше, а доля тяжёлой, сернистой нефти увеличивается.

Отечественная наука готова многое предложить. В частности, наш институт вместе с вышеназванными институтами и Краснодарским НПП «Нефтехим» имеет ряд проектов, конкурирующих с западными, готовых к внедрению, естественно, при поддержке нефтяных компаний и правительства. Это технологии мирового уровня: первичная перегонка под вакуумом, установка изомеризации, в которой бензин из низкооктанового превращается в высокооктановый, установки обессеривания и др. Вместе с ОАО «ВНИИ НП» и ИНХС им. А.В. Топчиева РАН мы разработали процесс каталитического крекинга вакуумного газойля. За этот продукт и создание на его основе крупнотоннажного промышленного производства высокооктанового автомобильного бензина группа учёных и специалистов получила премию Правительства РФ 2008 года в области науки и техники. Эта установка работает в Нижнекамске.

Сейчас энергоэффективность – ключевое направление. Вместе с бывшими соотечественниками, уехавшими в Америку, мы создали программный продукт, который внедрён на многих объектах мира и снижает энергопотребление компрессоров и турбин на 25–30%. Надеемся на его скорое внедрение в нашей промышленности.

Я являюсь членом Совета генеральных и главных конструкторов, проектировщиков, ведущих учёных и специалистов при премьер-министре РФ Владимире Путине, и мы пытаемся донести до правительства наши проблемы. Нужно вмешательство государства, создание условий для стимулирования нефтяных компаний к строительству и модернизации объектов нефтепереработки и нефтехимии, учитывая тенденции к сокращению сбыта за рубежом сырой нефти. Здесь целесообразно и участие самого государства в рамках государственно-частного партнёрства. Реальное точечное выделение на науку тоже поможет переломить ситуацию в отрасли. Я не верю, что это произойдёт быстро. Но если мы сейчас не начнём, мы отстанем навсегда.

Проблемы отрасли и пути их разрешения скоро будут обсуждаться на IV Международной конференции «Современные технологии и оборудование, промышленное строительство в нефтегазопереработке и нефтехимии России», которая состоится в Москве 11–12 мая 2010 года. Её организаторами стали представители науки и бизнеса: ВНИПИнефть, РСПП, Ассоциация нефтепереработчиков и нефтехимиков, Российский союз химиков, Ассоциация строителей России, Союз нефтегазопромышленников России, ИНХС им. А.В. Топчиева РАН, Российский национальный комитет Мирового нефтяного совета. Мы ещё раз представим современные подходы к модернизации, реконструкции и строительству НПЗ и НХЗ, новейшие технологии, требования к оборудованию, обзор состояния российских технологий, их внедрения на предприятиях.